Целого мира мало

суббота, 06 января 2018

16:39

Open your eyes, look up to the skies and see

Ну что ж, я оттягивал этот момент как мог, но... пришла пора прощаться. К сожалению, состояние здоровья не позволяет мне регулярно постить публикации, искать редкие материалы и фото, работать над серьезными статьями о творчестве Фредди, словом, делать этот блог по-настоящему интересным и привлекательным. Фредди, как мы помним, не принимал халтуру. Я ее тоже терпеть не могу и поэтому сегодняшней публикацией завершаю нашу с вами беседу о нашем кумире.
Берите из опубликованного все, что вам понравится, уносите к себе, делитесь с друзьями - мне будет приятно сознавать, что все это время я работал не зря.
Через месяц вернусь, чтобы закрыть дневник: не хочу, чтобы он лежал где-то на дне интернета мертвым, всеми забытым кораблем.
Удачи вам на всех путях и - не расставайтесь с музыкой вашей жизни!
А это - прощальный подарок: одна из моих опубликованных в СМИ статей о Фредди. Спасибо за то, что читали и комментировали, помогали, вдохновляли и делились своими мыслями.
Любите! Живите! Будьте счастливы! :heart:

читать дальшеОн возмутительно прекрасен. Один этот факт делает его причастным высокому искусству. Если искусство есть постижение красоты и смысла, то первым творческим актом Фредди Меркьюри было создание самого себя. В его почти мифологическом облике больше красоты и смысла, чем во всех постмодернистских поисках и находках вместе взятых.
В XX веке он возродил великую легенду о Моцарте. Порой создается впечатление, что это сам Моцарт решил, наконец, пожить так, как о нем рассказывали – гулякой праздным и баловнем судьбы. Но… ничего не получилось. Моцарт тут же, со товарищи, создал группу Queen и с головой ушел в работу. Гениальность – бич Божий, она не дает длительных передышек. Однако, все художники слегка мазохисты, им нравится мука, которую потребитель культуры за километр обойдет стороной – мука творчества. Большинство авторов выставляет эти муки напоказ. Их творчество назидает, указует, непременно делает выводы и непременно возводит их в ранг абсолюта. Лишь единицам удается достичь эффекта Моцарта: непринужденной грации и легкой улыбки.
Посмеиваясь, Меркьюри оставил в наследство человечеству свои музыку и голос, которые – никуда вы не денетесь – будут влиять на образ мыслей последующих поколений. Даже если они, поколения, с трудом смогут произнести имя Фредди Меркьюри, как мы с трудом произносим имена Видьяпати, Вольфрама фон Эшенбаха или Беноццо Гоццоли. Вы не задумывались, читатель, над тем, как существенно влияет на вашу жизнь итальянец Беноццо Гоццоли, создавший самые изысканные композиции эпохи Возрождения? Или некий старый японец, помешавшийся на гравюрах (его звали Хокусай)? Ваше право не верить, но созданные Меркьюри My Fairy King, Bohemian Rhapsody, Somebody To Love, Barcelona и даже «ужасная» Killer Queen – явления того же порядка.
Каждый век играет с человечеством презабавную шутку, производя на свет божий тех великих, с которыми непонятно что делать. Хорошо, если художник ведет спокойную, размеренную жизнь. А если, как Франсуа Вийон, все время норовит угодить на виселицу? Или, как Тулуз-Лотрек, эпатирует общество сценами из ночной жизни? Здесь, правда, времени было достаточно, чтобы разобраться и признать – да, их творчество принадлежит к вершинам искусства. Рок-н-рольщиками, этим самым громким и запутанным явлением в культуре XX века, всерьез еще никто не занимался. Исследователи «высокой» культуры обходят тему высокомерным молчанием. А о том, что пишут в популярных изданиях, хочется сказать словами самого Меркьюри: «Перестаньте нести эту трехаккордовую чушь!» Глупости ведь пишут. Не думать легко. Но – неинтересно. По всем законам разума драгоценные камни должны находиться в короне, никак не в детской песочнице. Особенно, если эти драгоценные камни возмутительно прекрасны.
Родившийся на краю земли, Меркьюри никогда не боялся крайностей. Напротив, он сделал крайности разновидностью искусства, он играл ими, представляя ошеломленным зрителям все новые образы. Персонаж Великих Дионисий и шекспировских пьес, бродяга, король, «крестный отец», денди и байкер… Кто принимает их за истинного Фредди Меркьюри, ошибается. Перед ним маски. Кто принимает их за маски, ошибается вдвойне. Перед ним именно Фредди Меркьюри. Настоящий. Подлинный. Живой. Он всегда был настоящим, подлинным, живым, неистощимым и неуловимым. Никогда не откровенничая в жизни, с предельной откровенностью раскрывался на сцене. Не стремясь воспитывать кого-либо, тем не менее, незаметно поднимал своих поклонников до уровня выше среднего. Инстинкты на концертах Queen всегда контролировались, зато фантазия неизменно раскрепощалась.
Это мистерия и карнавал одновременно. Король, играющий в биндюжника. Он был настолько царственен, что мог первым крикнуть, показывая на себя: «Смотрите, король-то – голый!» Фредди Меркьюри всю жизнь играл этакого «голого короля», предоставляя людям возможность получить ни с чем не сравнимое удовольствие – осудить ближнего своего. Добродетельные чувствовали себя еще добродетельнее, наблюдая за ним издалека. А он был настолько красив, что мог позволить себе эпатаж на сцене. И настолько умен, что когда очередная бразильская журналистка приставала к нему с глупыми вопросами, не утруждал себя глубокомысленными ответами. И журналисты уходили в полном сознании своего интеллектуального превосходства. А сам Фредди отправлялся в общество Лоренса Оливье, Монсеррат Кабалье и Хорхе Донна, которые (видимо, по простоте душевной) находили, что у него острый ум и острый язык, и его совсем небесполезно послушать. Он мечтал о совместном проекте с Барышниковым, а его музыка вдохновила Бежара на один из самых известных балетов нового времени. И все это не мешало Фредди оставаться нахальным рок-н-рольщиком, которому весь мир тесен, и зарабатывать миллионы фунтов и миллионы поклонников именно в этом качестве.
Он был настолько традиционен в освоении мировой культуры, что не боялся порвать с традицией. Меркьюри создавал блестящее искусство в тигле, где переплавлялись барокко, модерн и постмодерн, а выходила рок-музыка. Только XX век мог позволить себе такое.
Кто-то по наивности окрестил музыку Queen глэм-роком. Другие по наивности подхватили. Теперь достаточно с важностью сказать: «Это – глэм», чтобы создать впечатление человека, все знающего о Queen и Фредди. И не завышающего оценок: да, мол, это замечательно, блестяще, но мы и себе цену знаем. Меркьюри терпеть не мог подобных оценок. Может быть, потому что чувствовал неловкость при любых проявлениях невежества. И, может быть, поэтому он предпочитал не столько говорить, сколько создавать: изысканную в бесконечности смыслов Bohemian Rhapsody; Barcelona, которой впору открывать Золотой век; Somebody To Love – ироническое провозвестие того же Золотого века, отнюдь не идеального, но именно поэтому столь желанного…
«Ребята, что это вы несете? – спросил бы Фредди, услышав мои дифирамбы. – Пойдем-ка лучше в бар, выпьем пару пива. Я угощаю!»