Убийственный аромат

Под праздник нашлась интересная информация. В 2013 году Кэтти Перри разработала духи Killer Queen.



Звезда поп-сцены Кэти Перри примерила роль бунтующей королевы в рекламном ролике духов Killer Queen. Это третий по счету аромат певицы и назван в честь одноименной песни Фредди Меркьюри.
“После того, как я впервые в 15 лет услышала песню Killer Queen в исполнении группы Queen, ее название крепко засело в моей голове”, - рассказывает певица изданию WWD. “Фредди Меркьюри описал образ женщины, которой я всегда мечтала быть. Я ее представляла очень сильной и привлекающей к себе все внимание, стоит ей только появиться в комнате. Сегодня я чувствую, что очень близка к тому, чтобы стать женщиной, о которой пел Фредди”.
Верхние ноты аромата состоят из диких ягод, темной сливы и бергамота. В сердце сплелись аккорды красного цветка целозии, жасмина и плюмерии. База соединяет ноты кашемира, пачули и пралине.

Дизайн флакона выполнен в форме красного рубина на золотой подставке. Дополнительно идет лосьон для тела и гель для душа.

@темы: "Queen как стиль жизни", "Кэтти Перри", "Фредди Меркьюри"

---

Killer Queen

Сегодня великолепный день. Синее небо, какое бывает только здесь и только осенью, золотистый утренний свет, просвечивающий через английский фарфор. Запах колумбийского кофе. И музыка. Killer Queen. Ровно 40 лет назад, 11 октября 1974 года этот маленький шедевр Фредди увидел свет на миньоне, который предшествовал выходу третьего альбома группы - Sheer Heart Attack. Композиция стала хитом, продержалась 11 недель в английских чартах и завоевала статус Silver. С чем себя и всех фанов Queen и поздравляю!

@темы: "Killer Queen", "музыка моей жизни", "Фредди Меркьюри"

---

Вот такие вот автобусы ходят в Лондоне

На самом деле это фотошоп. А как было бы интересно, окажись оно правдой!

@темы: "арт", "лондонский транспорт", "Фредди Меркьюри"

---

Mercurotti

Не хотите послушать замечательного оперного певца Паваротти с его глубоким и проникновенным голосом? А как насчет талантливого исполнителя, который едва ли не считается символом 20 столетия — Фредди Меркьюри? Этих исполнителей объединяет одно – настоящий талант. Но это видео их объединило и еще кое-чем — одним и тем же исполнителем их песен, и одним человеком, воплотившим их. Талантливый певец Марк Мартель решил продемонстрировать дуэт одного человека, объединив в себе и своем пении двух исполнителей — и легендарного Меркьюри и настоящую звезду оперы — Паваротти. Певец даже старался походить на этих певцов внешне. Стоит признать, что усы сделали свое дело — Мартеля очень легко спутать со звездой Queen. Надо признать, что дуэт получился просто отменным: как по качеству исполнения, так и по своей задумке: дуэт – соперничество между двумя легендарными певцами в одном лице!


bestpozitiv.net/duet-odnogo-cheloveka-pavarotti...

@темы: "два в одном", "Марк Мартель", "Лучано Паваротти", "Фредди Меркьюри"

---

Занзибар. Храм огня

Храм огня в Занзибаре. Жаль, но сейчас он не действует и находится в запущенном состоянии. Можно только представить, каким он был, когда сюда приходила семья Балсара.

"

@темы: "парсы", "Фредди Меркьюри"

---

Школьные годы (продолжение)

В школе у Фредди были достижения. Например, он удостоился звания лучшего ученика.

Кроме того, у него были успехи в школьном спорте. Фредди не нравились крикет и бег на длинные дистанции, зато в десять лет он стал чемпионом школы по настольному теннису, в двенадцать - получил кубок за победу в юношеском многоборье, а также грамоту «За преуспевание во всех науках и искусствах». Фредди хорошо учился, проявлял интерес к музыке и живописи, рисовал для друзей и родственников. А еще пел в школьном хоре и участвовал в самодеятельных театральных постановках.
Особенно Фредди любил - не поверите - бокс. В Бомбее и сегодня рассказывают легенду о юном Фаруке, который сломал нос сверстнику, непочтительно отозвавшемуся о парсах.

@темы: "спорт", "лучший ученик", "школьные годы", "Фредди Меркьюри"

---

Школьные годы

А вы знаете, что Фредди еще и в школе учился? Вернее, в трех. Сначала - в мисисонерской школе Святого Иосифа в Занзибаре, потом - в индийском городе Панчгани (штат Махараштра), затем - два года опять на Занзибаре. Наибольший интерес у биографов вызывает школа Святого Петра в Панчгани, потому как во-первых, он там учился дольше всего, а во-вторых, сама школа весьма примечательна. Это престижное учебное заведение основано в 1904 году как Europan Boys` School, то есть, мужская закрытая школа , где обучали по европейской (вернее, английской) системе. Кроме учебных дисциплин - спорт, занятия в хоре, обучение музыке и рисованию.
Школа, к слову, процветает и сегодня. И выглядит вот так.

@темы: "школа Святого Петра", "Фредди Меркьюри"

---

Семейный портрет

@темы: "семья Балсара", "Фредди Меркьюри"

---

Фредди и Кашмира. Детские годы

@темы: "детство", "Фредди Меркьюри"

---

По следам Фарука Балсара

Статья, интересная личными наблюдениями

«Я знаю, что меня там ждет. Грязь, кучи мусора и высокая стена с наглухо закрытыми воротами! Меня даже на порог не пустят!» — мрачно подумала я и чуть не расплакалась от жалости к себе любимой.
— Куда едем? — на меня сочувствующе смотрел пожилой усатый водитель скутера.
Этот сочувствующий взгляд придал мне смелости. Да что со мной, на самом деле? Да, страшно, когда твоя мечта вдруг начинает сбываться, страшно, потому что, став действительностью, она не так уж часто остается такой же красивой. Но ведь сейчас до нее, до мечты этой самой, рукой подать. Что ж я на расстоянии вытянутой руки вдруг отступаюсь и, словно мальчик-паж из «Женитьбы Фигаро» готова выпрыгнуть в окно?
— К парсам, — решительно сказала я.

ТАМ, ГДЕ СТУПАЛА НОГА ФАРУКА БАЛСАРА

Индийский «скутер» — это такси в виде мотороллера со специально оборудованной кабинкой. Впереди помещается водитель, сзади — пассажирское сиденье. Иностранцы именуют сей вид транспорта «авторикшей». На пассажирском сиденье за глаза разместятся два человека, с некоторым трудом три, а если сильно постараться, то и все пять. Но, если «авторикша» взял одного пассажира, то он и будет везти только его, никого не подсаживая по дороге. Да здравствует торжество развитого капитализма в сфере услуг!
В таком такси очень хорошо думается. И я думала о том, что противоречия — моя стихия. Сколько себя помню, всегда хотелось очень разных вещей. Читала «Дхаммападу» под «Лед Зеппелин». Боялась высоты и рвалась заниматься альпинизмом. Долгие годы мечтала попасть в ашрам и всю жизнь обожаю кошек, которых ни к одному приличному ашраму близко не подпустят. И никогда не могла понять, что же мне нравится больше — Восток, на котором живу, или Запад, к которому принадлежу по праву рождения. Так что, Фарук Балсара просто обязан был появиться в моей жизни, чтобы внести в нее — нет, не столько ясность, сколько цельность. Так сказать, он — во всем, а все — во мне. Вариации на тему гуру. Только соль анекдота в том, что мой гуру — рок-музыкант. В миру он известен под совсем другим именем — Фредди Меркьюри. Да-да, тот самый Фредди, который шестьдесят лет назад родился на острове Занзибар, в детстве учился в индийском городе Панчгани, потом вырос, перебрался в Англию и создал группу «Куин». Который сочинил «Богемскую рапсодию» (признана в Англии в 2000 году лучшей песней тысячелетия), спел с Монсеррат Кабалье «Барселону», а еще, помните, — «Шоу должно продолжаться»? Это — тоже его. Вот, когда я услышала «Барселону», я поняла, что нашла свою точку опоры. Кошки, медитация, ашрамы, рок-музыка и дзен-буддизм встали на свои места. Почетное место в этом вновь организованном мире отводилось Индии, в которую я хотела уйти пешком еще в розовом детстве, семи лет от роду. Родители моего рок-гуру были родом из Индии, сам он целых семь лет учился где-то недалеко от Бомбея, значит, Индия для меня теперь не просто любовь, а — любовь с интересом. И когда я узнала, что таки еду «на самый край земного диска», то первым делом подумала о том, как бы попасть если уж не в Панчгани, то в Бомбей непременно, а главное — разыскать парсов. Теперь, когда я знала о жизни и приключениях моего рок-гуру, без них никак нельзя.

СО ВРЕМЕН ЗАРАТУШТРЫ

Парсами в Индии называют зороастрийцев, выходцев из Ирана. Зороастризм — одна из древнейших «авторских» религий на земле. Основу ее составляет учение пророка Заратуштры (которого античные греки называли Зороастром, отсюда и название — «зороастризм») о мудром создателе мира Ахура Мазде, о его благих помощниках, олицетворяющих нравственные и природные силы, о святости огня и о долге человека, заключающемся в следующей формуле: «добрая мысль, доброе слово, доброе дело». Именно потому, что это — «авторская» религия, в ней ярко проявилась тенденция к монотеизму. Учение Заратуштры изложено в каноне, именуемом «Авеста». В античное время и на заре средних веков зороастризм был государственной религией Ирана — со сложившейся теологией, развитым культом и жесткой церковной организацией. Он оказал значительное влияние на более поздние монотеистические системы, в том числе, на христианство. Но, начиная с 8 века, зороастризм начинает стремительно терять свое влияние под натиском арабов-мусульман. В 9 веке значительная часть иранских зороастрийцев, не желавших отказываться от своей веры, перебралась морским путем на индийское побережье. Первоначально парсы (т.е. выходцы из Персии, так стали называть их в Индии) обосновались в прибрежных штатах Гуджарат и Махараштра, где и по сей день их большинство, а затем постепенно расселились по многим крупным городам страны. В веротерпимой Индии зороастрийская община не только сохранила свою этническую, культурную и религиозную целостность, но и стала со временем играть важную роль в индийской экономике, юриспруденции и науке. Истории известны выдающиеся парсы-юристы, промышленники, меценаты. Из промышленников достаточно назвать известного мультимиллиардера Тату. Парсов отличают практицизм, целеустремленность и интерес к новому. В патриархальной Индии они во многом сыграли роль двигателя прогресса и моста между восточной и западной цивилизациями. Во многом такой активности способствует практическая направленность зороастризма, постулат о том, что праведность состоит в занятиях полезными делами, приумножении своего благосостояния, преданности семье и общине. Но, при всем интересе к разного рода полезным новшествам, особенно техническим, парсов отличает исключительная религиозная замкнутость. Они, как правило, не разрешают фотографировать свои святыни и культовые церемонии, и никогда не допускают людей другой веры внутрь своих храмов. Еще одна характерная черта парсов — они строгие моралисты. Большая и дружная семья, где каждый знает свои обязанности — вот классический идеал парса. Особенно трогательна их любовь к родителям. В кварталах парсов вы часто можете видеть дома с памятными досками: «Построен в память о родителях такого-то». Многие значительные дела — от закладки фундамента нового завода до издания книги — посвящаются родителям.
Вот к этой-то общине и принадлежит семья Балсара, в которой 5 сентября 1946 года родился первенец, названный старинным персидским именем Фарук. Никто тогда, включая счастливых родителей, еще не знал, что, когда мальчик вырастет, то сменит свое имя на другое, и будет прозываться Фредди Меркьюри. И станет он знаменит, но только совсем не по-зороастрийски. Ибо рок-музыка, как и все другие вольности нашего мира, парсами совсем не одобряется. И станет он богат, но так и не обзаведется наследниками, ради которых и следует приумножать богатство. И будет он, как и все парсы, трогательно любить своих родителей, но не позволит им распоряжаться его жизнью. И многие молодые люди, не блещущие особыми познаниями ни в истории, ни в философии, узнают о древнем и красивом учении Заратуштры только потому, что им нравится музыка и голос этого странного «перса», Фредди Меркьюри.

«ПАРСИ ПАРАДАЙЗ»

Прежде чем добраться до Бомбея, где живет наиболее многочисленная община парсов, мне предстояло проучиться три месяца в большом городе Хайдарабад, столице штата Андхра-Прадеш, на курсах, организованных по правительственной программе ITEC. Преподаватели Института английского и иностранных языков (в Индии английский не считается иностранным, отсюда это непривычное для нас сочетание) были так внимательны и предупредительны к студентам из СНГ, что мне становилось порой неловко — учиться вроде бы надо. А внутренний голос говорил: «Учиться, учиться и учиться ты всю жизнь будешь, а в Индии — всего три месяца!» И я решила послушаться. Ведь, в самом деле, когда я еще смогу побывать в самом настоящем храме джайнов, поговорить с самыми настоящими сикхами, а, главное, где и когда еще я смогу увидеть самых настоящих парсов?
Вылазки в город рождали двойственное ощущение. С одной стороны, роскошные городские парки, музеи, беломраморные индуистские храмы, ювелирные магазины, где драгоценные камни — с кулак величиной, и при этом все природные, ни одного искусственного. С другой — прямо-таки зубодробительные ощущения от грязных улиц, заваленных мусором тротуаров, ручейков жидкого навоза и целой орды бездомных разных мастей — от странствующих санньясинов до профессиональных нищих. И все здания, включая пятизвездочные отели и дорогие рестораны — непременно в грязных потеках от ежегодных тропических ливней. Насмотревшись на это, я уже стала сомневаться, что, добравшись до квартала парсов, найду что-нибудь другое. А, памятуя об их замкнутости, все меньше надеялась, что мне позволят перешагнуть границу этого квартала.
Главное в таких случаях — ни с кем не делиться своими сомнениями, иначе обязательно найдется кто-нибудь, кто отговорит от задуманного. Что родится, то и сгодится, решилась я, и вот мой усатый доброжелатель уже тормозит на улице, искони населенной парсами. Я выхожу из скутера и упираюсь взглядом в арку, подпираемую исполинскими изображениями крылатых быков — древним символом целокупности мира. И, обалдев от умиления, отмечаю, что ни одного грязного потека на арке нет. Она — ослепительно-белая. За ней просматривается сад, который вполне уместно назвать райским. «Парадайз» — это понятие, обозначающее рай, пришло в европейские языки из языка «Авесты». Там «парадаэза» означало земной рай, сотворенный человеческими руками, но — по наитию Духа Святого, Спента Майнью. Так вот здесь я видела «парадаэзу» в миниатюре. Деревья и аккуратно подстриженные кустарники цвели огромными белыми, красными и желтыми цветами; зеленые, прямо-таки английские лужайки перемежались изысканными композициями из дикого камня, и солнце отражалось в прозрачной (в Индии это большая редкость) воде маленького бассейна. С дерева на дерево перелетали маленькие серые птички, их забавное бульканье было единственным звуком, нарушавшим тишину вокруг. Мне показалось, что это единственное по-настоящему чистое место во всем городе. И по-настоящему тихое. Полный «парадайз».

«А ФАМИЛИЯ-ТО У НЕГО ЕСТЬ?»
Центром этого рукотворного рая является храм — прямоугольное здание с изображением могучего бородача в круге из орлиных крыльев на фронтоне. В зороастризме этот символ играет такую же роль, как крест — в христианстве или полумесяц — в исламе. В бородатой фигуре исследователи в разное время предлагали видеть то самого Ахура Мазду (что совершенно невозможно с точки зрения ортодоксального зороастризма, ибо творец вселенной в принципе неизобразим), то очеловеченный образ божественного света, то, наконец, изображение идеального зороастрийца. Толкований много, хочешь — любое из них выбирай.
Выстроенный по образцам ахеменидской архитектуры, храм выглядел бы массивным, если бы не широкие и тоже прямоугольные окна и двери. Благодаря им он наполнен светом и воздухом, а заодно и открыт обозрению снаружи. Интерьер просматривается настолько хорошо, что можно получить представление о нем, даже не заходя внутрь. Впрочем, я смотреть не стала — если мне внутрь нельзя, то и глазеть особенно не положено. Ограничимся внешним видом, тем более что здесь у меня есть одно важное дело. То, ради которого я, собственно, сюда и приехала.
Пока я разгуливала в саду вокруг храма, мой нездешний вид привлек внимание пожилого парса. Он подошел, вежливо поздоровался и еще более вежливо осведомился, зороастрийка ли я.
— Нет, но у меня был друг-зороастриец, — вру, не краснея (интересно, сколько людей таким манером набиваются в «друзья» к популярным личностям?). — И я хотела бы что-нибудь подарить…оставить…этому храму на память о нем.
Все просто, как сюжет индийского фильма — я хочу отдать мобедам, или служителям этого храма, энную сумму за то, чтобы они помянули добрым словом самого блудного из всех сыновей зороастрийской общины. Причем, сумма, с которой я сейчас готова расстаться, напрямую зависит от энтузиазма господ мобедов. Но, поскольку мне редко приходится попадать в подобные ситуации, то вместо того, чтобы просто и ясно сказать о своих намерениях, я начинаю заикаться и путаться в словах. Хорошо, что визави мне попался терпеливый и, главное, понятливый.
— Идемте, — говорит он и направляется к навесу возле храма, где укрываются от солнца двое полных мужчин в безукоризненно белой одежде и круглых белых шапочках на голове. У них приятные спокойные лица, неторопливые движения и тихие голоса. Это и есть мобеды.
Тем же заикающимся от волнения голосом я пространно рассказываю им о моем «друге» — зороастрийце, который был «a magnificent person» и «my best friend» (вот куда занесло-то!). Они молча кивают головами, изредка вставляют «о` кей», потом один из них очень спокойно и вежливо спрашивает:
— А как его зовут?
Вот если я сейчас возьму и скажу, как его зовут, они возьмут и выставят меня вон. Стоп! Я же могу сказать, как его зовут «по паспорту». На свете же много Фаруков, вот пусть и помянут одного из них. Там, наверху, поймут, о ком именно идет речь.
— О`кей, — все так же спокойно продолжает мобед, — А фамилия у него есть?
Момент истины. «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Щас меня ка-а-ак выставят! Но деваться уже некуда, и я говорю упавшим голосом:
— Бульсара.
— Балсара, — все также невозмутимо поправляет меня мобед. — Фарук Балсара. М-да…
Молчание секунд пять. Потом кивок и опять тот же спокойный голос:
— О` кей! Что вы хотели пожертвовать?
Я протягиваю деньги.
— Спасибо! Можете посмотреть храм. Только внутрь нельзя.
Мобеды, я вас обожаю!

ДОБРЫЕ ЛЮДИ ИЗ БОМБЕЯ

Если из вышеописанного эпизода кто-то вынес впечатление о чересчур сильной любви парсов к деньгам, то он ошибается. На собственном опыте я убедилась, что парсы весьма щепетильны в отношениях с другими людьми, особенно, в отношениях денежных. Особенно начинаешь ценить это после того, как раз сто столкнешься со всеми возможными видами вымогательства на улицах больших индийских городов, где туриста-иностранца считают просто ходячим мешком с долларами.
Пока я думала о том, как на свои небольшие деньги попасть из Хайдарабада в Бомбей, проблема решилась сама собой — нам организовали экскурсию на родину «Болливуда». Никогда не забуду, как наш огромный, неуклюжий на вид автобус ловко лавировал на опасных участках трассы Хайдарабад — Бомбей. Ночная дорога утопала в густом, словно молоко зебу, тумане, а из него, как в кошмарах Стивена Кинга, выныривали такие же автобусы и грузовики. Справа была почти отвесная скала, слева — пропасть. И только включенный на полную громкость Меладзе (его записи прихватил с собой в дорогу кто-то из нашей группы) своими песнями о Занзибаре и цыганке Сэра отвлекал от мыслей о возможной встрече с вечностью.
Настало утро, рассеялся туман, и снова захотелось смотреть в окно. Дорога к Бомбею идет через выветренные скалы, невысокие, но внушающие почтение своим суровым видом. Их бурые, изъеденные древностью бока начисто лишены растительности. Прямо лунный пейзаж.
Бомбей прямо противоположен окружающему пейзажу и независим от него. Бомбей живет океаном. В этот город въезжаешь как в чрево Моби Дика. Он необъятно громаден — одни пригороды растянулись на два часа езды. Вселенная, разлегшаяся на побережье. В этой вселенной можно найти все, что вы видели когда-либо в индийских фильмах и все, о чем вы когда-либо читали в книгах про Индию. Но на все-про все у нас был один день, и каждый решил удовлетворить свои основные инстинкты. Кто-то отправился веселиться в стриптиз-бар. Кто-то — по ювелирным магазинам. У меня же и здесь главной целью было отыскать квартал парсов. Тем более что бомбейские парсы интересовали меня куда больше хайдарабадских — ведь в Бомбее юный Фредди бывал неоднократно.
Как это там у Паоло Коэльо? Если ты чего-то хочешь по-настоящему, вся вселенная идет тебе навстречу. Или что-то в этом роде. Так вот, наш экскурсионный автобус остановился не где-нибудь, а в двух шагах от исторического квартала парсов. О чем я узнала от продавца в ближайшей лавке. И быстрой рысью рванула в указанном направлении.
Храм огня повторял в своих очертаниях хайдарабадское святилище. Здесь я встретила ту же чистоту и вежливость. Проводником моим и на этот раз оказался пожилой парс (мне вообще везет по жизни на интеллигентных стариков). Он познакомил меня с двумя говорливыми персиянками — женщины такого типа и характера с одинаковым успехом отыскиваются и в Ереване, и в Тель-Авиве. Они оказались своего рода распорядительницами при храме. Разговаривать с ними мне было легче, чем с хайдарабадскими мобедами — может, сказалась женская солидарность, а, может — приобретенный опыт. Рассказ о «лучшем друге» Фаруке Балсаре вызвал сочувственный интерес. А когда я выразила желание пожертвовать и этому храму энную сумму денег и протянула заготовленный конверт, одна из женщин, увидев деньги, замахала руками:
— Это много. Вы можете пожертвовать символическую сумму на сандаловое дерево для огня в храме. Вы приехали издалека, и вам эти деньги намного нужнее.
Меня сразила подобная внимательность — за все три месяца еще ни один человек не подумал о том, что я действительно приехала издалека и действительно ограничена в средствах. Но жертвовать символическую сумму в память о «лучшем друге» никак не хотелось. Душа требовала размаха. Возник непродолжительный спор. В конце концов, сошлись на золотой середине, то есть половине, которую у меня и взяли. Это был единственный подобный торг за всю мою жизнь. И лишний раз дал мне повод убедиться, что судьба свела меня с людьми редких душевных качеств. А среди других людей просто и не мог родиться этот странный Моцарт двадцатого века, Фарук-Фредди.

Александра Спиридонова "Семья", №12, 2006 год,
Ташкент

@темы: "Индия", "путевые заметки", "парсы", "Фредди Меркьюри"

---

Как становятся парсами

В возрасте от 7 до 15 лет парсы проходят обряд инициации, когда на ребенка надевают ритуальный пояс - кусти (кушти). Обряд проходят и мальчики, и девочки. Кусти носится всю жизнь, как нательный крест у православных. В Бомбее мне довелось видеть такой пояс. Исследовтаели пишут, что кушти плетется из трех нитей. Так вот, уверяю вас, эти "ниточки" толщиной с хорошую веревочку. Впрочем, под одеждой кушти незаметен.
Кроме того, мальчики-парсы получают священную белую рубаху. Она, как и кусти, символизирует принадлежность к зороастрийской общине и готовность следовать предписаниям своей религии. У индийских парсов, к которым принадлежит семья Балсара, этот обряд проводится наиболее торжественно. Он носит название "ноузад" или "навджйот" (navjot) - "вновь рожденный". Чаще всего обряд происходит в храме, где священнослужитель - дастур читает гимны и молитвы из Авесты, провозглашает заповеди веры. После церемонии посвященный преподносит ритуальные подарки своему наставнику и сам получает подарки от родных, в том числе, неизменную для всех праздников и церемоний в Индии цветочную гирлянду. Фредди тоже прошел обряд посвящения. Лесли Энн Джонс, подробно исследовавшая ранние годы Фредди и побывавшая на Занзибаре, пишет, что видела запись в приходской книге храма огня в Стоунтауне о посвящении Фарука Балсара.

А это фото, запечатлевшее юного парса в день, когда ему исполнилось 4 года.

@темы: "зороастризм", "парсы", "посвящения", "Фредди Меркьюри"

---

I am

@темы: "фаны", "Фредди Меркьюри"

---

Откуда он пошел быть

Еще при жизни Фредди фанаты строили самые экзотические гипотезы о его национальности. Предполагали, например, что он испанец или цыган. Но все оказалось намного интереснее.

Фредди - парс. А кто такие парсы? Этнорелигиозная общность, а проще - зороастрийцы, сохранившие веру и тесно связанный с ней жизненный уклад. На сегодня парсов немногим более 3 миллионов, самая многочисленная община проживает в Индии. Имеются общины парсов и в Иране, откуда есть пошел зороастризм. Говорить о религии можно много, но читатели в Сети не жалуют длинные тексты, потому ограничусь лишь несколькими замечаниями. Зороастризм относится к древнейшим "церковным" религиям, то есть, таким, где присутствует детально разработанное и письменно зафиксированное учение, иерархия священнослужителей и четкое разграничение между "верными" и всеми остальными. Возник на рубеже 2 и 1 тысячелетий до новой эры. Его основатель, пророк Заратуштра, был скорее всего, выходцем из Хорезмского оазиса, но вот что интересно - в Средней Азии зороастризма как такового не было. Да, существовал культ огня и поклонение силам природы, бытовали некоторые обряды (прежде всего, похоронные), усвоенные учением Заратуштры, но собственно зороастризм с его сложной обрядностью, церковной иерархией, философией и теологией сложился в Иране, где и стал окончательно государственной религией во времена Сасанидов. Зороастрийцев ошибочно считают многобожниками, что совсем не соответствует действительности. Язаты, или покровители сил природы и людей, парсами почитаются как существа, подчиненные Ахура Мазде, Мудрому Владыке, которому, собственно, и сила, и слава, и поклонение. Большое внимание зороастрийцы уделяют понятию чистоты, нравственной, физической и ритуальной. Храмы парсов всегда радуют глаз практически идеальной чистотой. Кому интересен зороастризм, рекомендую прекрасную (хотя и давно написанную) книгу английской исследовательницы Мэри Бойс "Зороастрийцы - верования и обычаи". После завоевания Ирана арабами часть зороастрийцев, не желавшая изменить вере предков, эмигрировала морским путем в Индию, где нашла приют на территории нынешнего штата Гуджарат. До сих пор наибольшее число индийских парсов проживает в Гуджарате и Махараштре. Столицей штата Махараштра является Бомбей (или, по-нынешнему) Мумбай. В Бомбее выросли и встретились родители Фредди, Боми Балсара и Джер Бехрамджи. И да, настоящее имя Фредди вполне парсийское - Фарук. Фарук Балсара.

@темы: "те самые парсы", "Фредди Меркьюри"

---

Мама Джер с сыном

@темы: "детство", "Фредди Меркьюри"

---

Вот где он родился-то

Госпиталь в Стоунтауне, где Фредди впервые увидел свет.

@темы: "где родился Фредди", "Фредди Меркьюри"

---

Дом, который...

А это дом, который построил Джек... нет, в котором жил Фредди , когда был совсем маленьким
(Стоунтаун).

@темы: "дом, в котором...", "Занзибар", "Фредди Меркьюри"

---

Where HE was born

Это Стоунтаун, главный город острова Занзибар (ныне входит в состав Танзании), где 5 сентября 1946 года появился на свет первенец британского подданного, парса Боми Балсара и его супруги Джер. Действительно, Стоунтаун. Как его еще было назвать?




А это - весьма недурной рассказ об острове и городе. До сих пор не нашел ничего лучше на эту тему.



А.Поляков. "ПРЯНЫЙ БРИЗ ЗАНЗИБАРА"
"Ларец сразу бросился в глаза. Надраенные до блеска медные пластины скрепляли гладкие, вощеные бока из потемневшего от времени дерева - почбрити черного, лишь местами сохранившего благородный ореховый оттенок. Каждую сторону испещрял орнамент. Замка не было, но открыть ларец мог только посвященный. Сначала, если слегка сместить скобу, неприметную посреди узорчатого буйства, отодвигалась и вздымалась правая сторона крышки. Затем, столь же затейливым образом приводилась в движение сторона левая. И только в конце, тоже с помощью потайной скобы, освобождалась и откидывалась широкая, средняя часть.

Внутри ларец состоял из крошечных ящичков. Посередине дно было равномерно размечено мелкими, одинаковыми клеточками низеньких перегородок, по бокам ячеистые лотки крепились в несколько рядов, снизу доверху. Пользоваться лотками можно было, выдвигая их к центру - единственному месту, где над днищем оставалось пространство, незаполненное деревянными сотами.

Убедившись, что все углубления пусты, я склонился над ларцом. От него струился щекочущий, многослойный аромат. Застоявшийся дух старого дерева был не в силах скрыть букет слабых, но дразнящих и терпких запахов, навевавших грезы о дальних странствиях, неведомых землях и необычайных приключениях.

"Когда-то, во времена султана, здесь хранили пряности. Каждый ящичек предназначался для определенного сорта и вида", - послышался за спиной голос привратника. Только что этот добродушный, рослый африканец в ливрее с блеском удовлетворил любопытство белого постояльца, показав, как отпирается и раскладывается хитроумный ларец, украшающий гостиничную залу для отдыха, и теперь не мог удержаться от пояснений: "Да, когда-то у нас, на Занзибаре, росло много пряностей. Не то что сейчас. Но ничего, зато теперь к нам едут туристы".

Я обернулся, чтобы поблагодарить добровольного гида - вежливого, доброжелательного и оптимистичного, как почти все встретившиеся мне занзибарцы. В раскрытое окно врывался освежающий бриз, ленивое море, еще недавно пепельно-свинцовое, под лучами восходящего солнца окрасилось в обычные изумрудно-бирюзовые тона. Туристы еще спали, но пляж перед гостиницей не пустовал. У самого берега, на мелководье плескались мускулистые шоколадные парни в длинных трусах. На песке сидели и в упор наблюдали за ними укутанные в буй-буй женщины неопределенного возраста и цвета кожи. Черные, традиционные для мусульманского Занзибара одеяния оставляли неприкрытыми только их глаза.

Наступало последнее утро на острове. Пора отправляться в аэропорт, и было радостно и тепло на душе оттого, что Занзибар провожал гостя лучшим: добрыми улыбками, ласковым морем, белым пляжем, бездонным небом, искусной резьбой, дурманящим запахом пряностей и живописными видами старых кварталов, которые местные жители называют "Каменным городом".

Казалось бы, что удивительного? Само слово Занзибар немедленно вызывает в воображении романтические образы тропического рая, в котором щедро перемешаны роскошные пейзажи, непривычная архитектура, древняя история, богатые культурные традиции, колоритные жители, экзотические растения и животные. По большому счету, так оно и оказалось, но поначалу было не очевидно, потому что встретил остров совсем по-другому, чем мечталось.

Для вящего увеселения пассажиров авиарейс Найроби-Занзибар проложен прямо над Килиманджаро. Сверху в иллюминатор превосходно видно жерло вулкана и знаменитую искрящуюся снеговую шапку, покрывающую высочайшую вершину Африки. После впечатляющей картины приземление в более чем скромном занзибарском аэропорту, гордо именуемым международным, не может не разочаровать. При посадке под крылом проносятся ржавые металлические крыши ободранных домишек, не менее убогая панорама разворачивается и по пути в город.

Первое, что обращает на себя внимание, - почти полное отсутствие легковых автомобилей. Личный транспорт на острове, за редчайшим исключением, представлен велосипедами и отчасти мопедами, мотоциклами и мотороллерами. На двух колесах передвигаются целыми семьями. Особенно умиляют облаченные в буй-буй островитянки, которые, непринужденно свесив ножки на одну сторону, уютно восседают на багажнике. Инстинктивно и привычно поддерживая равновесие, они чувствуют себя так уверенно и спокойно, что не только вертят головой и оглядываются, но и оживленно болтают с водителем или с приятельницей, едущей по соседству в таком же неустойчивом положении, а то и сосредоточенно читают книжку или журнал.

Несколько больше на улицах далла-далла - маршрутных такси. Но и здесь островитяне отличились. Если в других восточноафриканских странах пассажиров перевозят исключительно в специально предназначенных для этого микроавтобусах, то на Занзибаре в ход идут любые подходящие средства. Нередко можно встретить пикап или грузовичок, кузов которого обшит цветастой тканью или клеенкой, изначально явно предназначавшейся для совсем иных целей, а сидят люди на деревянных скамьях или на обычных стульях, намертво привинченных к днищу.

Бедность сквозит и в облике жилых домов, и в ассортименте придорожных магазинов. В основном продаются самые необходимые и дешевые вещи: мука, соль, спички, сахар, растительное масло, канга - отрезы ткани, которые женщины оборачивают вокруг себя, создавая разнообразные, изобретательные композиции. Контраст особенно очевиден в сравнении с соседней Кенией, где в час пик автомобильные пробки вытягиваются на километры, а торговые точки не предлагают разве что оружия.

Причина кроется в недавней истории Занзибара. В 1964 году занзибарский архипелаг объединился с материковой Танганьикой, образовав Объединенную Республику Танзания. Союзу предшествовала кровавая революция, которая вынудила бежать в ссылку султана и прервала династию. Переворот оказался весьма кстати, потому что Танганьика избрала социалистическую ориентацию с китайским уклоном, и объединение с султанатом вряд ли бы оказалось возможным.

Национализировались предприятия и земля, создавались коллективные деревни уджамаа, разрешенной осталась одна партия. Преобразования сопровождались повсеместным дефицитом товаров и очередями. Атмосферу того времени удачно передает популярный анекдот, сочиненный танзанийцами про основателя и лидера объединенной республики президента Джулиуса Ньерере. Когда глава государства почил и вознесся на небеса, повествует сатирическая миниатюра, оказалось, что рай переполнен и, пока не освободится место, придется недельку-другую перекантоваться в аду. Учитывая высокопоставленное положение, ему предложили выбор между геенной социалистической и капиталистической. Ньерере без колебаний выбрал социалистический вариант. "А вы, я вижу, и впрямь романтик", - удивился апостол Петр. "При чем здесь это, - отмахнулся президент. - Всего лишь вопрос выживания. В капиталистическом аду всегда в достатке дров и спичек, а персонал получает жалованье в соответствии с объемом выполненной работы. Там не то что неделю, и дня не продержишься. Спалят дотла. Ад социалистический - совсем другое дело: то дров не завезли, то спички отсырели. Да и в любом случае кострового не доищешься - вечно на партсобрании".

Настоящий Джулиус Ньерере был, к счастью, далеко не во всем похож на персонажа из анекдота. Не искавший личной выгоды, превыше всего ставивший единство государства и нации, умевший признавать ошибки, он в конце 80-х годов по собственной инициативе покинул высшие государственные и партийные посты, ввел многопартийность, разрешил частную собственность. Но черты социалистического прошлого остались в стране до сих пор, причем не всегда отрицательные.

В любом занзибарском селении среди домов можно сразу выделить два самых просторных, хорошо отремонтированных строения. Это школа и больница. В капиталистической Кении, всегда кичившейся перед бедным соседом своим превосходством, начальное образование и медицинское обслуживание поставлены куда хуже. Но в туристическом бизнесе, без сомнения, социалистический курс долгое время мешал. Гостиницы не соответствовали минимальным международным стандартам, набор и качество услуг удручали, а всевозможные административные и бюрократические барьеры не допускали до Занзибара даже тех, кто ради знакомства с уникальным островом готов был поступиться удобствами.

В 90-е годы положение начало меняться. Гостиницы, переданные в частные руки, отремонтировали, появились эффективные турфирмы, популярные виды отдыха и маршруты, упростились визовые формальности. Стал проводиться кинофестиваль, переросший в многообразный форум культур стран бассейна Индийского океана. В результате к началу нового века каждый год архипелаг посещали до 100 тысяч туристов. Казалось, вот оно, счастье. После продолжительного и неуклонного падения доходов от специй, главными поставщиками которых на мировой рынок стали азиатские страны, становление туризма в качестве основного источника доходов было подобно явлению ангела-спасителя.

Но не все так просто. В кошельки многих занзибарцев приезд богатых иностранцев ничего не добавил. Скорее наоборот. Большинство занятых в турбизнесе - пришельцы с материка, а то и вовсе европейцы или арабы. Местным жителям, как правило, удается устроиться лишь прислугой. Конечно, некоторые рыбаки и крестьяне, поставляющие продукцию в гостиницы, выиграли, зато проиграли остальные. Цены подскочили, а когда средняя зарплата составляет пару десятков долларов, любое повышение превращается в трагедию.

Не радуют занзибарцев, привыкших к диктуемым исламом скромным нормам поведения, и нравы, которые привносят с собой не обремененные комплексами западные туристы. Мини-юбки и мини-топики, обтягивающие майки и джинсы, солнечные ванны топлес воспринимаются как пощечина общественному вкусу. Что уж говорить о спиртных напитках, наркотиках и проституции. Не то чтобы на Занзибаре ничего такого раньше не было. Напротив, островное общество всегда славилось образцовой терпимостью к тем, кто не вписывался в общепринятые нормы. Но при одном условии: поведение, не одобряемое большинством, не следовало выставлять напоказ. С ростом туризма незыблемое правило кануло в Лету.

В начале года международный резонанс получило одобрение парламентом Занзибара законопроекта о введении уголовных наказаний за гомосексуализм. Теперь мужчинам, активно практикующим нетрадиционные отношения, грозит 25 лет тюрьмы, а женщинам - 7 лет. Правозащитники подняли шум, но причиной принятия закона стали публичные однополые свадьбы, которые устраивали на острове иностранные туристы. Особенно большой резонанс получил случай, когда один из итальянских гостей взял в жены местного офицера полиции.

В пышной церемонии бракосочетания участвовали десятки приглашенных, и терпение властей лопнуло. Дальше испытывать истощающееся терпение глубоко религиозного общества автономное правительство Занзибара не решилось. Нищета на фоне бесцеремонного поведения некоторых западных туристов и политики западных стран в мусульманском мире играют на руку исламским экстремистам. На домах "Каменного города" намалеваны лозунги в поддержку Фронта освобождения Занзибара, объявившего средством достижения независимости острова вооруженную борьбу. А после того, как в марте полиция дубинками и слезоточивым газом разогнала демонстрацию приверженцев еще одного радикального движения, Общества за исламское сознание, Занзибар потрясла серия взрывов и актов саботажа.

Обошлось без жертв, но объекты нападения наглядно показали, против кого бунтует молодежь. Бомбы сработали у домов министров, сгорела католическая церковь. Под знаменем ислама действует на острове и солидная оппозиция. Объединенный гражданский фронт едва не победил на последних выборах. В столкновениях, последовавших после голосования, поражение в котором оппозиционеры не признали, погибли больше трех десятков человек. И все же, как ни парадоксально, Занзибар остается одним из самых безопасных в мире туристических маршрутов. И в периоды затишья, и в ходе жесточайших политических баталий делается все возможное, чтобы никто из иностранных гостей не пострадал. До сих пор на острове не погиб ни один турист.

В отличие от Кении, где для белого прогулка по городу в ночное время равносильна игре в "русскую рулетку", даже по узким, кривым, неосвещенным улочкам "Каменного города" можно бродить в любое время суток. Старожилы лишь предупреждают: по возможности не заходить далеко в одиночку и следить за кошельками и сумочками. А погулять по ночному Занзибару стоит. Когда заходит солнце и на город опускается тьма, на набережной открывается единственный в своем роде ресторан. Под яркими южными звездами горят десятки костров, на которых шипят и сочатся шашлыки из лангустов, рыбы, цыплят, мяса. Тут же на примитивных станках вручную давят освежающий напиток из сахарного тростника.

Рядом, утопая по колено в низкой воде отлива, бродят ловцы лангустов. Попавшиеся ракообразные незамедлительно доставляются поварам. Издали доносятся звуки оркестра. Всхлипы скрипок и флейт сплетаются с нежным перезвоном цитры и с непривычными тембрами неведомых арабских и африканских инструментов, отбивает ритм барабан, и к бархатному небу возносится томный женский голос. Это таараб - занзибарский музыкальный стиль, популярный на всем восточном побережье континента. Звуки приходят из глубины "Каменного города", из какого-то клуба, но найти заведение ночью в лабиринте улочек можно только с провожатым.

Новичку нелегко ориентироваться в этих хитросплетениях и днем. Можно призвать на помощь карту, но она помогает слабо. Изгибов, поворотов и тупиков так много, что запутаться ничего не стоит. Беды большой нет. Прохожие, как правило, с охотой показывают дорогу, и если не с первой, то с пятой или десятой подсказки, в конце концов, к цели непременно выйдешь. Попутно можно полюбоваться на неожиданно возникающие незапланированные архитектурные красоты или понаблюдать за оживленными уличными сценками. Как и для всех прибрежных суахилийских городов, раскиданных вдоль восточного побережья Африки, для Занзибара понятие древности относительно.

Считается, что поселение возникло еще в IX веке, с развитием торговли, но в условиях влажного морского климата постройки, возводимые из извести, главного здесь строительного материала, долго не выдерживали. Так, уже в наши дни, всего за десятилетие, с 1982 по 1992 год в "Каменном городе", состоящем из 1700 зданий, обрушились 85 домов. Неудивительно, что городские постройки сравнительно молоды, но для знакомства со стариной это не имеет большого значения. Феномен суахилийских городов состоит в том, что на месте разрушенного дома, на старом фундаменте, вырастает новый, в том же стиле.

Еще поразительнее то, что узнаваемый, оригинальный, целостный стиль возник как хаотичное нагромождение разных и на первый взгляд слабо сочетающихся элементов, позаимствованных из далеко отстоящих друг от друга культур. Часть суахилийских архитектурных черт взята из арабских построек, часть - из индийских, что-то из португальских, а кое-что - из африканских.

Даже знаменитые занзибарские двери не избежали разнородных влияний. Массивные, резные, со сложным кодированным орнаментом, они кажутся бессмертным памятником искусству местных резчиков и исключительным порождением их гения. И все же это не совсем так. Некоторые элементы заимствованы из арабской традиции, например, изречения из Корана, а некоторые - из индийской. К последней относится дугообразная форма верхней части двери и покрывающие ее ряды острых медных зубчиков. В Индии они защищали вход от нападений слонов, а на Занзибаре превратились в стилизованное украшение, но смотрятся так органично, как будто были всегда.

То же можно сказать и о других типичных явлениях, традициях, сторонах жизни Занзибара, без которых ныне его нельзя представить. Исламскую веру архипелаг получил из Аравии, с арабскими купцами, торговавшими вдоль всего восточного побережья Африки. Первая мечеть на острове появилась в ХII веке, а теперь только в "Каменном городе" их 51. Если сравнить с шестью индуистскими храмами и двумя христианскими церквями, религиозный расклад сразу становится ясен.

Гвоздику, без которой немыслим Остров пряностей, Занзибар получил из Индонезии. Кукуруза, ставшая одним из самых важных продуктов питания бедноты, и вовсе появилась недавно, из Америки. Художественная роспись хной женских рук и ног, не уступающая многофигурным татуировкам-картинам, пришла из Индии и Аравии. Смелое смешение стилей стало неотъемлемой частью жизни. Как должное, как старинную занзибарскую забаву начинаешь воспринимать привившуюся на острове португальскую корриду, где в отличие от испанской быка не убивают.

Кажется логичным и то, что только здесь, в этом многонациональном котле, в семье иранских огнепоклонников-зороастрийцев, мог появиться на свет солист рок-группы "Куин" Фредди Меркьюри. Он прожил на Занзибаре первые 9 лет жизни, потом уехал учиться в Индию, затем в Англию и никогда больше на родину не возвращался. Но не забыл ее. Иначе бы в "Богемской рапсодии" не появился возглас "Бисмилла!" ("Слово божье!"), непонятный фанатам группы, но хорошо знакомый каждому занзибарцу как клич сторонников независимости архипелага от Танганьики.

Смешение эпох и стилей на Занзибаре повсюду. Домик, часть которого занимала семья Меркьюри, находится по соседству с гораздо более внушительным зданием, где столетием раньше останавливался знаменитый путешественник и филантроп Давид Ливингстон, много сделавший для запрета работорговли - главного источника доходов занзибарских султанов в ХIХ веке. В ознаменование исторического события, происшедшего в 1873 году, на месте рынка возведен Англиканский собор. Храмом и торжищем живым товаром завершается "Каменный город".

Дальше идут парки и начинаются новые районы. А в начале исторической застройки, на побережье, стоят бок о бок еще два антипода: Старый форт и Дом чудес. Форт построен оманцами в начале ХVIII века для защиты города от португальцев, которые владели Занзибаром два века, и верно сослужил службу. Португальские каравеллы так и не смогли восстановить контроль над островом. А вот оманские султаны к середине ХIХ века окончательно переселились на Занзибар, подчинили африканское побережье и отправляли экспедиции работорговцев далеко в глубь континента, до территории современного Конго.

Известная поговорка гласила: "Стоит Занзибару заиграть на флейте, Африка пускается в пляс". Крошечный султанат оказался могучим карликом, державшим в повиновении обширные владения. Форт стал не нужен, и у его стен взметнулся Дом чудес. Громкое название это престранное здание получило потому, что было на острове первым, где появились электричество и лифт. Конец величию пришел в 1896 году. За 45 минут англичане корабельными орудиями нанесли поражение войскам султана, ведя огонь в том числе и по Дому чудес, и окончательно подчинили себе некогда грозный остров.

Инцидент вошел в историю как "самая короткая война". Лишившись работорговли, Занзибар выжил благодаря пряностям. Плантации гвоздики, мускатного ореха, имбиря, кориандра, корицы, кардамона, тамаринда и ныне непременно показывают всем гостям острова. Но, пожалуй, интереснее всего роща иланг-иланга, цветки которого идут на изготовление самых дорогих духов. Поверить в это просто. Даже листья деревца благоухают не хуже парижской парфюмерии.

Сегодня все эти чудесные посадки в основном служат музейным экспонатом под открытым небом, лакомой приманкой для туристов. Крупные промышленные плантации пряностей раскинулись на втором по величине острове архипелага Пембе, расположенном к северу. Когда-то моряки определяли скорое появление Занзибара на горизонте по пряному запаху. Теперь это лишь красивая легенда. Не более чем легенда и объяснение самого названия Занзибар. По одной версии, оно означает искаженное арабское "зинж эль-барр", то есть "остров чернокожих". По другой, более романтичной, - арабское же "зайн заль барр", или "прекрасен этот остров".

Для жителей обе легенды имеют мало смысла, так как сами они остров называют иначе. Официально Занзибар - это архипелаг, в который также входит Пемба, а главный остров архипелага носит неуклюжее и совсем не похожее на привычное нам имя Унгуджа. Узнать об этом почему-то было грустно. Грустным получилось и расставание с Занзибаром. По пути в аэропорт не раздражали ни облупившиеся дома, ни толпы велосипедистов, ни маленький, лишенный кондиционеров зал международного аэропорта. Глядя на убегавшие под крылом ржавые крыши и сочно-зеленые фонтанчики пальм, думалось, что неплохо было бы когда-нибудь увидеть это вновь в обратном порядке. Не нарушило светлой меланхолии и холодное величие Килиманджаро. Теперь, по пути назад, воспетый на все лады вулкан казался сверху не более чем огромной ледяной воронкой".

Андрей Поляков
05.11.2004
Источник: Эхо планеты

@темы: "города и годы", "Занзибар", "Фредди Меркьюри"

---

Всем привет!

Итак,привет всем, кто зайдет на огонек и чашечку сомы!

Я - квиноман, вернее, фреддиман со стажем и почему бы уже не прийти на Дневники в этом качестве?
Этот дневник - моя бонбоньерка, а вот и первая бижушка в ней. Маленький Фредди.

@темы: "знакомство с Дневниками", "Фредди Меркьюри"